Интересное разъяснение сделал Верховный суд РФ, когда изучил материалы гражданского спора бывших супругов о разделе совместно нажитого имущества. Спор был совершенно стандартным за исключением одной важной детали: срока подачи иска — через несколько лет после развода.
Суды начались в Краснодарском крае, где бывший муж потребовал раздела совместно нажитого имущества спустя четыре года после расторжения брака. Но ему не повезло — местные суды истцу отказали, объяснив, что он слишком поздно стал заниматься этим разделом.
Зато Верховный суд РФ поддержал истца и с таким отказом краснодарских коллег не согласился. ВС объяснил, что срок давности местные суды посчитали неверно. Такое разъяснение норм права может оказаться полезным гражданам, оказавшимся в похожей ситуации.
В нашем случае супружеская пара развелась, но нажитое добро они делить не стали. Бывшие муж и жена после развода просто разъехались. С тех пор прошло четыре года. И лишь после этого экс-супруг пошел в суд. Там он заявил, что бывшая жена должна ему два с половиной миллиона рублей. Это половина стоимости их квартиры.
Дело слушал Прикубанский райсуд Краснодара и отказал истцу. Затем Краснодарский краевой суд подтвердил это решение. Обе судебные инстанции сказали фактически одно и то же — гражданин пропустил трехлетний срок исковой давности.
Но несогласный с таким решением истец дошел до Верховного суда РФ. И, как оказалось, правильно сделал. Высокая судебная инстанция поддержала гражданина и не согласилась с коллегами из нижестоящих судов.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ напомнила коллегам из Краснодарского края про Постановление Пленума Верховного суда (№ 15 от 5 ноября 1998 года) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака».
В этом постановлении сказано дословно следующее: трехлетний срок исковой давности при разделе имущества следует считать не со времени прекращения брака, а со дня, когда один из супругов «узнал или должен был узнать» о нарушении своего права.
Дело в том, что еще в районном суде во время первого слушания наш истец объяснял: он долго не обращался в суд с требованием о разделе имущества, потому что в этом не было необходимости. Его часть квартиры была неприкосновенной. Но потом ситуация резко поменялась.
И спустя несколько лет он неожиданно узнал, что его право нарушено. Точнее, мужчина хотел распорядиться своей долей в квартире, но тут выяснилось, что вся она находится в залоге у банка.
В итоге рассмотрения Верховный суд, отменяя решения предыдущих инстанций, заявил следующее. По его мнению районный суд не выяснил, когда были нарушены права истца по делу. Ну, а следом Краснодарский краевой суд, ознакомившись с доводом истца о нарушенном праве, признал его несостоятельным и не объяснил причин такого своего решения.
В итоге Судебная коллегия по гражданским делам ВС назвала вывод коллег о пропуске истцом срока исковой давности преждевременным и отправила дело на новое рассмотрение в районный суд.
Эксперты объясняют, что местные суды проигнорировали обстоятельства, которые имеют важное значение для правильного решения. А именно, со дня расторжения брака пользование квартирой шло по обоюдному согласию бывших супругов. Главное — истец от своего права на долю не отказывался.
Правда, по мнению юристов, определить момент нарушения прав при установлении начала течения срока исковой давности достаточно сложно. Многое зависит от конкретной ситуации и от имеющихся в деле доказательств.
Обычно суды отталкиваются от даты, когда истец хотел, но не смог реализовать свое право на совместно нажитое имущество. А вот до этого момента считается, что у сторон отсутствовал спор о порядке пользования общим имуществом.
По мнению тех же экспертов, подобных мучительно долгих разбирательств бывшим супругам можно избежать достаточно просто — при помощи брачного договора.
Но, заключая такой договор, важно учитывать, что составить его надо так, чтобы из документа не следовало, что в случае развода все совместно нажитое имущество будет принадлежать кому-то одному. Суды подобное условие могут признать недействительным. Ведь оно ставит другого супруга в невыгодное положение.